Смайлы, мемы и ошибки: как изменилась культура общения в современном мире

В преддверии Дня смайлика, который отмечают 19-20 сентября, мы задали вопрос кандидату филологических наук, доценту кафедры русского языка и литературы Института социально гуманитарных наук ЮУрГУ Денису Пелихову о том, какие изменения претерпела культура общения за последние несколько десятилетий и как на нее повлияло развитие новых информационных технологий. Одной из наиболее ярких тенденций в межличностной коммуникации является использование визуальных элементов. К ним можно отнести смайлы и мемы, которые активно изучаются филологами. О возникновении этих явлений и их влиянии на нормы языка рассказал  Денис Александрович.

На фото: кандидат филологических наук Денис Пелихов

— Смайлы называют ожившими междометиями. Как вы считаете, верно ли это утверждение?

— О смайлах действительно в какой-то мере можно говорить как об оживших междометиях. Они помогают выразить ту или иную эмоцию в письменной речи, и в этом их функции схожи. Но при этом круг употребляемых нами междометий порой гораздо меньше, чем количество смайлов, которыми мы пользуемся в письменной речи. И это вполне объяснимо: вряд ли ту эмоцию, которую мы передаём двоеточием со скобкой, то есть улыбающимся смайлом, можно выразить каким-либо междометием. Оправданность использования этих символов зависит от многих факторов, прежде всего от речевой ситуации и от жанра создаваемого нами текста. Если мы ведем личную дружескую переписку, тогда, конечно, они уместны. Но если это текст научного, официально-делового стиля или просто письменное общение между студентом и преподавателем, то в таких ситуациях смайлы лучше не использовать, хотя и здесь могут быть свои исключения.

— Какие еще современные явления в развитии языка вы можете выделить?

— Здесь можно вспомнить о таких речевых шаблонах и формулах, которые мы сейчас называем мемами. Это явление отличается от смайлов, поскольку они обладают более сложным устройством: как правило это картинка (иногда даже несколько картинок), которая сопровождается вербальным компонентом — словом, словосочетанием или законченным предложением. И мемы, и отдельные фразы, которые «вышли» из этих мемов, можно отнести к новому явлению в культуре общения: они часто употребляются в разговорной речи, иногда могут использоваться в СМИ, приближаясь в какой-то мере к поговоркам. Приведу пример из недавно появившегося мема «Мыш (кродеться)» — слово «мышь» пишется в этой фразе без мягкого знака, а «крадется» непременно в скобках, с буквой О в корне и с -ться на конце. Трудно сказать, что вообще описывает эта фраза, но она, как ни странно, получила невероятную популярность и используется в ситуациях, обозначающих приближение какого-то события. В таком случае первая часть этой фразы заменяется каким-то другим словом. К примеру, мне встречались такие фразы, как «Дедлайн (кродеться)» и даже «Пенсия (кродеться)».

— Как вы считаете, почему возникают такие вещи, как мемы?

— Возможно, они возникли по той же причине, по которой когда-то появились поговорки. Есть определенные похожие жизненные ситуации, в которые мы попадаем довольно часто, а поскольку наше сознание вербально, то нам становится необходимым описать эту ситуацию при помощи речевых формул. Так появляются поговорки и пословицы: «не всё коту Масленица», «один с сошкой, семеро с ложкой» и многие другие.

Речевые формулы, вышедшие из мемов и живущие какое-то время в речи, безусловно, отсылают нас к первоисточникам. Восприятие этих оборотов речи предполагает знание нами того, что в лингвистике называется прецедентным текстом. Например, если мы слышим, что кто-то описывает неудачу словами: «Это фиаско, братан!», то для полного понимания этой фразы, мы должны быть знакомыми с её первоисточником, то есть обладать некими фоновыми знаниями или, говоря научным языком, знать некоторые пресуппозиции.

— Могут ли речевые штампы вроде фраз из мемов изменить нормы языка?

— Не думаю. Та же фраза «Мыш (кродеться)» отсылает к очень давнему явлению, которое называется «падонковский», или «олбанский», язык (распространившийся в Рунете в начале 2000-х годов стиль употребления русского языка, основанный на неграмотном написании слов. — прим. ред.). Оттуда пошли такие речевые штампы, как «аффтар жжот», «превед медвед», «йа креведко», «пацталом», «кросафчег» и многие другие. Для них было характерно то, что фразы эти писались со всеми возможными орфографическими ошибками, но все же это была осознанная языковая игра.

Другое дело, что эта игра опасна тем, что, если ребенок впервые видит ту или иную фразу в подобном написании, он может запомнить ее именно в таком виде. По этой причине в Омске, к примеру, была запрещена уличная реклама телеканала «Пятница!», в которой употреблялись слова с орфографическими и даже грамматическими ошибками: «радоваца», «женица» и «хохотаца». Эти вывески, безусловно, могли отрицательно повлиять на восприятие орфографического облика этих глаголов детьми, поэтому запрет такой рекламы можно считать оправданным.

На фото: мем «Мыш (кродеться)»

— А ошибки влияют на нормы языка?

— Не все ошибки приводят к изменению нормы. Можно произнести или написать слово неграмотно, но это останется просто ошибкой, просторечием или диалектизмом. Об изменении нормы можно говорить в том случае, если ошибка находится в рамках какой-то тенденции. К примеру, произношение «вклЮчишь» вместо «включИшь» — это не просто частотная ошибка, но очень давняя тенденция, состоящая в переносе ударения в глаголах на -ИТЬ с окончания на основу. Именно поэтому «Большой орфоэпический словарь русского языка» 2012-го года уже фиксирует в качестве младшей нормы вариант произнесения этого слова с ударным «Ю».

— Насколько актуально изучение новых явлений в языке?

— Это направление, конечно, чрезвычайно актуально. Новые явления в языке стали предметом рассмотрения известного лингвиста Максима Анисимовича Кронгауза, который в 2007 году выпустил книгу «Русский язык на грани нервного срыва». В своих публичных лекциях он говорит о том, что на наших глазах сформировалась новая форма существования языка, находящаяся на стыке письменной и устной речевых стихий. Прежде выделяли только эти две формы речи, строго разграничивая их и выделяя черты каждой: для письменной характерна строгость, подготовленность, обработанность, а для устной — спонтанность, наличие оговорок, повторов и так далее. М. А. Кронгауз относит интернет-общение к третьей форме речи, которая воспринимается нами с помощью глаз, то есть является в этом смысле письменной, а по своим внутренним параметрам больше напоминает устную, поскольку не исключает ошибок, опечаток, выражения эмоций при помощи смайлов и gif-картинок. Под редакцией Кронгауза в 2016 году вышел «Словарь языка интернета.ru». В нем описаны история мемов, их функции в речи и многое другое, что связано с языком Интернета.

— Изучаются ли новые явления в языке на кафедре русского языка литературы ЮУрГУ?

— Мы обсуждаем многие подобные вещи на занятиях по русскому языку и обращаемся к ним на парах при изучении польского языка. К примеру, вместе со студентами мы сравниваем то, как воспринимают мемы носители разных языков. И в этом году наш студент второго курса пишет научную работу по русскоязычным мемам.

Язык — это основное средство нашего общения и, пожалуй, единственный инструмент формирования мысли, и хотя бы уже поэтому мы должны рефлексировать над теми процессами, которые происходят с ним. Нам необходимо понимать, какие изменения в языке и речи закономерны, а какие нет, и стараться ограждать наш язык от случайного, наносного. Важно отслеживать, описывать и объяснять те тенденции, которые наблюдаются в развитии русского языка. Если мы не будем изучать новые явления в языке и говорить о них, то вполне возможно, что фразы вроде «Мыш кродеться» и «аффтар жжот» перестанут осознаваться языковым коллективом как игра.

Азалия Шарафутдинова
Вы нашли ошибку в тексте:
Просто нажмите кнопку «Сообщить об ошибке» — этого достаточно. Также вы можете добавить комментарий.